– Им придется, пока кого-нибудь не прикончили. Надо ввести пропуска для наших людей.

– А что нам делать до того? Из-за этого бардака мы топчемся на месте.

Макс порывисто вздохнул:

– Отпусти людей пораньше домой. – Он поглядел на кишащую толпу. – А кто тут шеф полиции?

– Эмил Датабл.

– Ты с ним знаком?

– Мы вращаемся в разных кругах, но я с ним знаком.

– Позвони ему. Объясни, что тут происходит, и попроси о помощи. Скажи, что нас буквально вытеснили с раскопа, и попроси прислать людей, чтобы очистить территорию.

– Ладно, – кивнул Том.

– А тем временем, – повернулся Макс к Сейл, – ты, наверное, хочешь посмотреть, что там такое?

– Да, если ты не против.

По деревянному мостику они перешли через главную траншею. Дальше повсюду высились кучи земли и было проложено еще несколько канав поменьше. По пути Макс заглядывал в каждую из них. Наконец он остановился:

– Здесь.

Раскоп стал шире, чем утром. И зеленое окошко тоже.

– Смахивает на стекло, – заметила Сейл.

Минут через пять к ним присоединился Ласкер и сообщил:

– Копы на подходе.

– Отлично. Кстати, Том, Эйприл говорит, что это тот же материал. Может, мы и в самом деле заполучили НЛО.

– Вряд ли, – покачал головой Ласкер.

Макс из осмотрительности не позволял надеждам чересчур разгораться, но комментарий Ласкера – а главное, его тон – подействовал на них, как ледяной ливень.

– Почему вряд ли?

– Пойдем со мной, – поморщившись, как от зубной боли, отозвался Ласкер.

Он повел их обратно к главной траншее и спустился по лестнице. Макс и Сейл последовали за ним. В траншее было холодно и сумрачно. Под ногами поскрипывали доски настила. Повсюду трудились рабочие – одни копали, другие оттаскивали землю и грузили ее в бадьи. Бадьи при помощи блоков поднимали на поверхность, где и опорожняли.

– Здесь. – Ласкер указал на изогнутую стойку, выступающую из западной стены траншеи футах в пяти над его головой и уходящую в землю. – Их тут несколько штук. Верхний конец прикреплен к объекту. А этот конец, – он указал на нижнюю часть стойки, – уходит в скалу. Чем бы эта штука ни оказалась, черта лысого она способна сдвинуться с места хотя бы на дюйм.

11

– Для начала я бы хотела положить конец слухам о летающих тарелках, – сказала Эйприл прямо в объективы телекамер. Стоявший рядом с ней Макс предпочел бы оказаться за тысячу миль отсюда, но старался не подавать виду. Стену позади них украшал государственный флаг. – Не знаю, откуда пошли эти слухи, но только не от нас. Впервые я узнала о них из «Новостей Форт-Мокси». – Она улыбнулась Джиму Стейвсанту, стоявшему футах в пяти от нее с видом крайнего самодовольства.

Собрание проходило в актовом зале муниципалитета Форт-Мокси. Макс был просто подавлен числом и именами съехавшихся журналистов. Прибыли представители Си-эн-эн и Эй-би-си, телеграфных агентств и нескольких крупных ежедневных газет Среднего Запада и даже один корреспондент «Джапан таймс». Макс Тауэр, знаменитый фельетонист из «Чикаго трибьюн», сидел в первом ряду. Крохотный степной городишко прославился на всю страну – по крайней мере хотя бы на несколько часов.

Накануне вечером Эйприл с Максом приняли решение не замалчивать ничего, кроме догадок. Если информацию дадут по Си-эн-эн, то не стоит рисковать и нарываться на сокрушительные комментарии. Эйприл отрепетировала заявление для прессы, а Макс задал ей все вопросы с подковыркой, какие только пришли ему в голову. Но одно дело репетиция, и совсем другое – реальная аудитория. Эйприл не оратор, а Макс боится выступлений перед публикой, как огня.

– Но кое-какие новости у нас есть, – продолжала Эйприл, вынув из портфеля стопку листов. – Вот данные лабораторного анализа образца парусины, найденной на яхте Ласкера, а также образца наружного покрытия объекта, найденного на гребне. Химический элемент, из которого сделаны эти объекты, имеет атомный номер сто шестьдесят один.

Фотокорреспонденты подошли поближе и защелкали затворами.

– Этот элемент находится в дальнем конце периодической таблицы, хотя точнее было бы сказать, за ее пределами.

Поднялось сразу несколько рук.

– Что именно это означает? – спросила высокая молодая женщина из центра зала.

– Это означает, что до сей поры мы с этим элементом не сталкивались. Правду сказать, не так уж давно я была убеждена, что подобный элемент должен быть крайне нестабилен и существовать не может.

Новые руки.

– А кто мог произвести это вещество?

– Об этом мне ничего не известно.

В руках у некоторых слушателей появились сотовые телефоны. Публика начала напирать, протягивая Эйприл микрофоны и выкрикивая вопросы. Эйприл попросила обождать с вопросами до конца ее заявления. Затем в общих чертах описала цепь событий, начиная с обнаружения судна. Она назвала Макса и Тома Ласкера, воздав им должное (а может, возложив ответственность) за находку на гребне. Потом подробно описала результаты испытаний материалов с яхты и из раскопа.

– Вы сможете получить их перед уходом. – Далее Эйприл призналась, что вразумительного объяснения дать не может, и добавила: – Но мы знаем наверняка, что объект на гребне является строением, а не транспортным средством. Так что всякие измышления на сей счет исключаются. – Эйприл пленительно улыбнулась. – Оно смахивает на старое паровозное депо.

В зале снова поднялись руки.

«Виннипег Фри пресс»: Доктор Кэннон, вы утверждаете, что земная наука не способна произвести подобный материал?

Си-эн-эн: Удалось ли вам установить возраст находки?

«Гранд-Форкс геральд»: Поговаривают, что этим раскопки не исчерпываются. Планируете ли вы начать изыскания где-либо еще?

– По одному, пожалуйста, – загородилась ладонью Эйприл и посмотрела на репортера «Фри пресс». – Если кто-то на такое и способен, он мне не известен.

– А как насчет правительства?

– Вряд ли. Но лучше спросите у них сами. – Она повернулась к корреспонденту Си-эн-эн. – Этот элемент не подвержен распаду, так что точному датированию он вряд ли подлежит. Но судя по всему, для постройки купола строителям пришлось углубиться в скалу. Возможно, нам удастся установить, когда проводились земляные работы. Но пока мы этого не делали.

– А у вас нет фотографий? – помахала блокнотом женщина слева от нее.

Эйприл дала знак Джинни Ласкер, стоявшей рядом с демонстрационной доской, и та откинула лист, закрывавший эскиз купола.

– Насколько мы можем судить, – сказала Эйприл, – вся наружная поверхность сделана из одного материала. Кстати, на ощупь он похож на гнутое стекло.

– Стекло? – переспросил корреспондент Эй-би-си.

– Ну, с виду точь-в-точь как стекло.

Новый град вопросов:

– А что внутри?

– А вы уверены, что ничего не напутали?

– А сможем ли мы воспроизвести этот материал теперь, когда он у нас появился?

И так далее.

Эйприл старательно подыскивала ответы на все вопросы. Она не представляет, что находится внутри купола. Она организовала проверку тех же образцов другой лабораторией, и результаты оказались идентичными. Она не представляет, можно ли научиться производить аналогичные материалы.

– Если это нам удастся, – добавила она, – то мы сможем делать паруса, которые прослужат очень долго.

– Насколько долго? – уточнил репортер «Фарго форум».

– Ну-у, о-о-очень долго, – ухмыльнулась она.