Вообще-то Максу следовало бы пребывать на верху блаженства. Викерс-музей в Саут-Бенд должен был вот-вот получить солидные субсидии – это сулило серьезные перспективы для компании Макса. Кроме того, поступило два заказа на гидропланы «Каталина», на которые у Макса имелся выход, а «Популярная авиация» намеревалась опубликовать статью о «Закатной авиации». Позиции компании настолько укрепились, что Макс начал подумывать, не оставить ли «Белую молнию» себе.

И все же его снедало какое-то беспокойство. Геологический радар подбирался к западной границе владений Тома Ласкера, не обнаружив ничего необычного. Эйприл же говорила чуть ли не о звездолете. Но, может быть, поиски пошли в неверном направлении? Как ни крути, не в озеро же они приземлились!

Наверное, стоит обдумать все это еще раз. Как там говорила Лайза Ярборо? «Поищите лучше, где они устраивали пикник».

Погода держалась холодная. Макс начал регулярно смотреть новости «Лесли в десять», передаваемые из Гранд-Форкс по кабелю. «Лесли в десять» понемногу раскручивали происшествие в Форт-Мокси каждый вечер. Началось с футболок с «дьявольской шхуной». Потом репортаж о рассерженных горожанах, предупреждающих городской совет, что болтовня о дьяволе скорее отпугнет людей, чем привлечет их в Форт-Мокси. Далее последовало интервью с мужчиной, утверждавшим, будто ему удалось откопать совершенно невредимый «шевроле» 1937 года выпуска в парке Дрейтона. Передавали и мнения приезжих: что яхта предвещает конец света; что она свалилась с самолета; что это рекламная выходка какого-нибудь кораблестроителя; и, наконец, что это уловка американского правительства, чтобы заманить канадских туристов.

Том пожаловался по телефону, что шатер смердит слонами, заставив его, Тома, впервые порадоваться тому, что южные ветры – редкость. Эйприл ярилась из-за того, что яхта не упрятана под замок, а, наоборот, выставлена на всеобщее обозрение, но Том чувствовал свою ответственность перед людьми, бок о бок с которыми прожил жизнь, и продолжал выставлять яхту. Заодно он выслал ей брошюру и футболку с изображением яхты и надписью «Я дьявольски рад, что побывал в Форт-Мокси». Брошюра оказалась недурно оформленной: на обложке была изображена яхта, лежащая на вершине гребня, зловеще вырисовываясь на фоне полной луны. История находки лаконично излагалась в нескольких строках после набранного готическим шрифтом заявления, что «ученые озадачены». Там же было несколько фотографий дома Ласкеров и снимков жизни городка, выгодно представляющие «Фургон первопроходцев», ресторан Клинта и мотель «Северная звезда».

Макса не оставляла мысль, что поиски ведутся не там, где следует. И в тот день, когда прибыли футболка с брошюрой, он решил проверить это предположение.

Главное отделение библиотеки Фарго расположено в деловом районе, на перекрестке Первой авеню и Третьей улицы. Это двухэтажное квадратное строение, вклинившееся между унылыми каменными и кирпичными зданиями, кое-где скрашенными деревьями и кустами.

Под вечер, как раз перед часом пик, Макс миновал полицейский участок и въехал на стоянку перед административным центром. К вечеру заметно потеплело, шедший с полудня снег сменился дождем, и над асфальтом стелился стылый туман. Вокруг зажженных, несмотря на ранний час, фонарей сверкали радужные ореолы, а грузные свинцовые тучи едва ли не цеплялись за крыши домов. Выбравшись из машины, Макс запахнул куртку поплотнее и рысцой припустил к библиотеке, находившейся в половине квартала от стоянки.

У стеллажей и столов толпились старшеклассники, в воздухе висел тяжелый дух сырого хлопка. Пройдя в справочный отдел, Макс собрал все атласы, какие только смог найти, и потащил их к столу.

Озеро Агассис оказалось самым крупным среди множества озер Северной Америки ледникового периода. Оно было морем в полном смысле этого слова, покрывая площадь в 110 тысяч квадратных миль. Образовалось оно в результате таяния континентального ледового щита. Но через несколько тысячелетий те же ледники, отступая на север, открыли выход в залив Гудзон, и озеро Агассис просто-напросто вытекло.

Воспоминания о нем сохранились в виде озера Вудс, реки Ассинибойн, озера Рейни, озера Ред в Миннесоте, реки Ред на севере и озера Виннипег. Но в пору величия воды озера покрывали равнину слоем в триста футов глубиной.

Макс проверил, когда здесь появились туземцы. Оказывается, достаточно рано, чтобы полюбоваться озером Агассис. А что еще они видели?

Волокна ели в швартовых свидетельствуют о том, что яхту привязывали, а не просто бросали якорь. Для этого нужна бухта. А где на разумном расстоянии от фермы Тома Ласкера могла находиться бухта, дающая защиту от непогоды?

Где бы вы построили причал на берегу озера Агассис?

Длина береговой линии привела Макса в ужас, простираясь от северной оконечности провинции Саскачеван до водопада Святого Антония в Миннеаполисе – пожалуй, добрых десять тысяч миль побережья. И все-таки шанс есть. Яхта стояла у причала, ее оторвало и унесло, вскоре после чего она села на мель или была потоплена штормом. Несокрушимым этот вывод не назовешь, но такая вероятность существует. Значит, гавань должна была находиться где-то по соседству. Скажем, на западном берегу между Фарго и Виннипегом.

Макс еще долго разглядывал карты.

Что требуется от хорошей бухты? Разумеется, чтобы у берега было достаточно глубоко. Следовательно, встает вопрос о характере рельефа. Но это можно проверить. Еще бухта должна обеспечивать укрытие от течения и ветра. И быть достаточно глубокой, чтобы яхта могла маневрировать без риска сесть на мель даже во время отлива. Значит, не должно быть пологих склонов. Подобных местечек не так уж много.

Во всяком случае, Макс искренне на это надеялся.

Поднявшись в воздух, Макс набрал высоту и повернул к западу, высматривая береговую линию. Но не нашел ее. Долина Ред-Ривер на юге поднимается, и плоскогорье, так сильно выделяющееся у границы, становится почти невидимым. С воды берег должен был казаться здесь совершенно плоским. Значит, глубоководных стоянок здесь быть не могло.

Макс повернул на север, и под крыльями замелькал заснеженный пейзаж, среди которого вехами высились силосные башни да временами попадались одинокие поселки, связанные между собой длинными, спокойными двухполосными дорогами. Древний берег стал виден лишь после того, как самолет оказался в округе Кавалер.

У дамбы Херцог шоссе №5 проходит в ложбине. Макс снизился до четырех тысяч футов, чтобы присмотреться получше. Покрытые снегом поля лежали в запустении и недвижности, нарушаемой лишь одиноким пикапом, подъезжавшим с востока. Возможно, ложбина маскирует древний берег, и Макс несколько раз пролетел над ней, так и не придя к окончательным выводам. К сожалению, если берег был действительно здесь, тут вряд ли что найдешь. Сделав на всякий случай фотографию. Макс полетел дальше.

Второй подозрительный участок он нашел к югу от Валгаллы, в стороне от шоссе №32.

И еще один – в Канаде.

Итого, три варианта.

Ближе всех к ферме Ласкера оказался участок в Валгалле. «Он и будет первым», – подумал Макс, поворачивая на юг.

По пути он связался с Эйприл.

– Не бог весть что, – подытожил он, – но хоть что-то.

– Разумеется, – без энтузиазма откликнулась она. – Все ж лучше, чем то, чем мы заняты теперь. А кому принадлежит эта земля?

– Если хочешь, я выясню.

– Да. Давай. И получи для нас разрешение оглядеться.

Том встретил его в аэропорту Форт-Мокси. Идея Макса его тоже не вдохновила, но, пожав плечами, он взял тот же тон, что и Эйприл:

– Можем съездить туда, если хочешь.

Они поехали на запад по шоссе №11, миновали ферму и выехали на край плоскогорья Пембина, где свернули к югу по шоссе №32. Холмы и гребни с запада от дороги тянулись непрерывной цепью, с каменными россыпями у подножия и поросшей у вершины лесом. Именно тут и расположилась Валгалла – благоденствующий степной городок, состоящий из щитовых домиков, лесных и продуктовых складов.